«Мне всегда казалось, что огромные необозримые пространства заставляют человека чувствовать себя одиноким и потерянным. Когда я приехала в Израиль, я впервые увидела Землю, которая излучает свет. Здесь пространство другое, оно не отторгает тебя, напротив – в этом пространстве чувствуешь себя человеком. Это и есть то духовное начало, которое заставляет меня ощутить неразрывную связь с землею, меня принявшей».
Галина Блейх
31 марта 2007 года в Иерусалиме в галерее Бориса и Нины Лекарь состоялась выставка работ художника, дизайнера и иллюстратора многих книг Галины Блейх. И типовая квартираИерусалимского района в Гило, как заметил один из зрителей, – «на какое-то время и впрямь напомнила «о знаменитой квартире No 50 на Большой Садовой, внутренний объем которой был несоизмерим с внешними габаритами».
Галерея Бориса и Нины Лекарь восполняет нехватку культурного пространства, которая существует сегодня в Израиле, в частности в Иерусалиме, открывая имена авторов, чьи работы, трудно утверждать по каким причинам, не экспонируются в крупных музеях Израиля, но это не умаляет их значимости в общем культурно-историческом контексте нашего времени.
Я пришла на выставку раньше других, чтобы без обычной толчеи, которая, как правило, бывает у Лекаря в дни открытия выставок, хорошенько рассмотреть экспозицию. Огляделась по сторонам… Это был «выстрел», но не экзистенциальный, а тот, которым «стреляет» интересное искусство.
Две мишени из сияющего черного и красного песка, расположенные на уровне глаз в центре зала. И по обе стороны – по стенам справа и слева – на холстах маслом – «конец света», ставший точкой отсчета в феноменологии итоговой «мишени».
Экспозиция работ Галины Блейх построена как диалог стилей в русле творчества одного автора, демонстрирующий извечный спор эпох, нередко хронологически спрессованных художником в осознанную метаморфозу.
Так какова она – эта траектория пути в искусстве – от рассеченной надвое головы и оторванных частей тела – к глади поверхности песка очерченной мишени? От скованности обезьяньей позы – до земляной охры идеально вымеренных прямоугольных форм? От человеческой рефлексии, точнее, теряющейся в пространстве человекоподобной телесности – до квадрата из иссине-черного дробленого камня Негева? От теряющихся в апокалипсисе надежды, так и не ощутивших тепла рукопожатия рук, – до безоглядного света Иудейской пустыни на кипельно белом холсте?
Фигуратив как апокалипсис надежды
Творчество Галины Блейх развивалось от фигуративного к минимализму, закономерно отражая путь многих как европейских, так и израильских художников-модернистов 20 века.
И хотя для элитарного узкого круга знатоков фигуративные работы Галины Блейх – не последнее слово в ее творчестве, но искусство, как известно, не имеет срока давности. Убеждена, что широкому зрителю, как правило, ожидающему от художника усиления изобразительности, без осмысления фигуративного этапа творчества Галины Блейх едва ли понятен приход художника к использованию земли вместо красок, даже если материалом является Святая земля.
Итак, фигуративные работы Галины Блейх восходят к поискам западноевропейских маньеристов 16 века. От маньеристов –в ее картинах динамичность и эмоциональность образов. Ощущение неустойчивости мира, шаткости человеческой судьбы, находящейся во власти иррациональных сил. Восприятие мира как напряженной и не постигаемой разумом субстанции. Как это выражено в живописи? Непривычные, дисгармоничные, нарочито смещенные, диспропорциональные формы. Бесформенная «телесность», подавленная жесткостью раздвоенного мира. Интравертная власть, заставляющая «пигмея» устремиться вдогонку за двуликой химерой – гигантской головою, отскакивающей футбольным мячом. Все это не соотносимо с образом человека как венца творения. Крушение человеческого бытия, мир как катастрофа – в границах доминантных «самоограничивающих» цветов – серо-бурого и оранжево-бежевого – крупными мазками запечатлена трагедия человечества.
Некоторые из холстов композиционно «универсальны». Несмотря на то, что изображены человеческие фигуры, работы можно рассматривать «вверх ногами», положив на правую или левую грань подрамника. Остается обобщенно-экспрессивное представление «о лицах на одно лицо», чувство отчужденности, эмоциональной подавленности, визуальное ощущение от немого пространства в апокалипсисе надежды. Как это происходит? За счет фрагментарно построенных, внешне иррациональных композиций фигуратива, работающего на воссоздание единственного состояния Вселенной как эпической трагедии.
Такова школа, неожиданно начавшая работать на изобразительный «диссонанс» – диссонанс болезненный, индивидуализированный, отражающий образно субъективное видение Галины Блейх.
Не будем политизировать истоки такого рода метафорического мышления – с сознательным отходом от эстетики прекрасного. Напомним, что один из постулатов европейского модернизма и ХХ века построен на умении играть выразительными средствами, абстрагировании творчества. Именно так и задумана экспозиция Галины Блейх: фигуративное искусство противопоставлено концептуализму, перемещению акцента на формальные элементы и материал.
Вивризм – дело правое
Творчество Галины Блейх – пример художественного поиска себя во времени, в котором ей выпало жить, с обостренным ощущением истоков бытия и герменевтического круга бытия искусства – понимание настоящего и будущего через постижение прошлого.
Галина Блейх родилась в Ленинграде. В 1981 году она закончила Ленинградское высшее художественно-промышленное училище имени Мухиной. С 1982 года по 1987 год регулярно участвовала в нон-конформистских выставках ленинградского Товарищества экспериментального искусства (ТЭИИ), экспонируя большие графические серии. Одной из первых в Ленинграде обратилась к жанру боди-арта.
С начала 1990-х годов художница обращается к перформансу, инсталляциям и компьютерной графике, принимает участие в Международном фестивале перформанса в городе Костелец (Чехия). Привлекают внимание боди-арт перформансыГалины Блейх – «Адам и Ева» и «Обратная сторона текста», в которых художница развивает свою идею об отделении произведения от его творца по завершении акта творения. Акции Галины Блейх – не просто роспись обнаженных тел: это настоящий графический перформанс, некий сплав рисунка, текста, движения. На глазах у зрителей она создает постмодернистское пространство, в котором обнаженное тело с присущей ему природной энергетикой вступает в диалог с условной графической средой. Но на этом творческий акт не кончается. Художник подписывает произведение и сходит со сцены, но магия бытия искусства продолжается, расписанные фигуры начинают жить в этом пространстве своей собственной непредсказуемой жизнью.
В 1993 году на российско-французском фестивале поэзии Галина Блейх награждается учрежденной В.Толстым (Париж) медалью «Вивризм – дело правое», отчеканенными Петербургским Печатным двором в кличестве нескольких штук специально для этого события. Вивризм – это название созданного Толстым международного артистического движения. Его стихи-манифесты гласят: «Художник! Если для тебя искусство – суть жизни – не упусти его живого смысла, ибо искусство не по сути своей – безжизненно». Свой перформанс Галина Блейх назвала «Окно в Европу в форме поэта и переводчика Василия Кондратьева». Обнаженная фигура поэта Василия Кондратьева, переводившего стихи французских поэтов-авангардистов, участников фестиваля, уложенная на белый лист бумаги, расписывалась сначала русским текстом спереди, потом французским сзади... по листу и телу. Потом очертания тела были вырезаны на листе ножницами, и расписанный автор перевода восстановил прервавшийся текст, встав и заполнив собой образовавшееся окно. Текст стихотворения был прочитан В.Толстым на двух языках, как бы подчеркивая осуществление идей вивризма, когда стирается грань между творцом и творением. Так что ж, и в правду что ли эта грань стерлась? Позволю не согласиться, уважаемые господа вивристы. Просто автор своим телом расплатился за создаваемое произведение.
А вот как описал перформанс с Василием Кондратьевым журнал «Марсельские матросы» No2: «Рисовать по обнаженному телу – своего рода преодоление однозначной фигуративности, иллюзорности картинного пространства. В сегодняшнем мире тело обретает иное качество, целиком погружаясь в мир знаков и символов, структур и значений. Тело собирает вокруг себя мир, аккумулирует его, драматизирует. Наконец, тело обладает колоссальной энергетикой. Перформансы Галины Блейх – это создание ситуаций, принадлежащих одновременно пространству искусства и жизни».
Я не случайно привела эту цитату. Действительно, именно с этого периода и начинается в творчестве Галины Блейх и намечается преодоление фигуративности.
Антро Ом в консервной банке
С 1993 года художница проживает в Иерусалиме. В 1996 была удостоена грантом от Министерства культуры Израиля с возможностью полугодового пребывания во Франции – в Международном центре искусств в Париже. Эта стажировка, несомненно, подстегнула и без того экспериментаторский дух, характерный для эстетических поисков художницы,
обращение к разным изобразительным техникам и соответственно отношение к материалу. Главное, что все избираемые ею формы осмысления предметного мира выражены подчеркнуто современным языком, направленным на создание нового эстетико-философского концепта.
Итак, в сказках джины живут в лампах и кувшинах. А кто живет в закупоренной консервной банке (если думаете, что «бактерии ботулизма», – ответ неправильный!)?
Авантюрный дух мистификаций, отождествляющий художника с его творением, подтолкнул Галину Блейх к созданию окутанной тайнами некоей творческой личности по имени Антро Ом. Этот самый Антро Ом стал обладателем международных призов.
С 1996 года Галина совместно с Юлией Лагус участвует в ряде выставок и фестивалей под артистическим псевдонимом Антро Ом, демонстрируя работы в жанрах инсталляции, перформанс-арта, видео-арта.
В 1996 художницы награждаются дипломом фестиваля «Актуальное видео» за свой видеофильм «Инсталляция в Султановых прудах». Эта работа запечатлела перформанс, демонстрирующий в условно-игровой форме отношения между индивидуумом и обществом. Как ни крутите, но путы, незримо связывающие каждого человека с остальными, нередко становятся веригами и определяют степень его личной свободы и несвободы.
В 2001 году в Осаке в Японии на Международном Триеннале современного искусства Антро Омом демонстрировалась инсталляция, представляющая собой гигантскую консервную банку. В банке была «запечатана» картина, написанная Галиной Блейх и Юлией Лагус обычными масляными красками на холсте. Работа вошла в экспозицию финалистов. Хочу заметить, что перед нами - пример интеллектуальной инсталляции, одна попыток художниц – через Антро Ома - ответить на многие эстетико-философские вопросы. Какое место занимает традиционная живопись на холсте в современном выставочном пространстве, где господствует инсталляция, фото- и видео-объекты? Ушла ли она навсегда в музей, превратившись в законсервированный продукт определенной культуры, и придет ли когда-нибудь ее новый Ренессанс? И так ли уж далеко ушел художникХХ века от космогонических вопросов, которые волновали мастеров, стоявших у истоков традиционной живописи?
Законсервированный объект представляет традиционною живопись, но круговая форма выносит ее по времени на сегодняшний уровень, где ничего стоящего нельзя сделать, если не обратиться к истокам и мифам мироздания. Так случайно вырванные листы из истории человечества, изображенные в картине, становятся почвой для экспериментов в современной культуре.
Восьмиметровое полотно сюжетно построено таким образом, что предполагает визуальное рассматривание "историй" на фоне пейзажей, подсказанных древней землей Израиля. Полоса холста разворачивается в замкнутом круговом пространстве, как бытийное повествование, одновременно раскручиваясь и во времени ее созерцания. Ощущение акта творения пространства (Земли), времени и человека в них – основная тема картины в банке.
Прекрасное как масскульт
Галина Блейх – член Союза художников Иерусалима. Ее работы находятся в Музее нон-конформистского искусства (Санкт-Петербург, Россия), музее «Аушра» (Вильнус, Литва) и в частных коллекциях более 10 стран мира.
В настоящее время Галина Блейх работает в области компьютерного искусства, живописи и видео-арта. Она – участница более 40 групповых и персональных выставок в России, Израиле, США, Франции, Англии, Германии, а также нескольких международных фестивалей перворманс-арта. Имеет студию дизайна («ГалаСтудия»), которая занимается арт-проектами и дизайном широкого профиля, включая дизайн интерьеров, фирменных стилей, вэб-дизайн и видео-арт, которые нередко демонстрируют израильское искусство за рубежом.
В двух Московских Биеннале современного искусства (2005 и 2007 гг.), ставших заметными событиями художественной жизни и собравшими крупных художников со всего мира, от Израиля был представлен проект Галины Блейх. Работа, показанная в этом году, – это масштабное произведение компьютерной графики (3,5 х 2,5 м), напечатанное на шелке. Оно называется "Представление о прекрасном в зеркале коллективного бессознательного". Чем необычна эта работа? Перед нами - документальное собрание трехмерных моделей (внимание!) для сувенирной продукции за три года, созданные Галиной Блейх для заказчиков из разных стран в «ГалаСтудии». Репрезентативность созданного и собранного материала – показатель общечеловеческого коллективного бессознательного. Таково масскультное представление о красоте. Так в компьютерной графике появилось художественное исследование кичевого мышления, весьма характерного для современной массовой культуры.
Земля какдуховная субстанция
И вот - новый философский концепт – минимализм, позволяющий «материалу» зазвучать первой скрипкой. «Мишени», квадраты, прямоугольники, другие геометрические фигуры, противопоставленные, в данном случае, фигуративу. Минималистское: да – нет, черное – белое, катаклизмы неба – духовность земли...
«Я вдруг утратила желание рисовать красками, потому что в руках появился сияющий материал, который требовал от меня только жеста. И тогда я стала наносить землю на холсты, пытаясь выявить этот духовный свет. Так из земли израильской родились мои работы». Такое заявление художницы в сопровождающем экспозицию информационном листе вначале мне показалось едва ли не ультимативно претенциозным. Но я – зритель, может быть, даже традиционный, который не сразу может принять отказ художника от красок, особенно после впечатления от апокалипсических работ.
Впрочем, искусство тем и интересно, что многообразно. И концептуализм, в данном случае, показателен как пространственно временной опыт освоения природных материалов в творчестве. К тому же земля на холсте, прямо скажем, – явление не самое новое, даже закономерное. С древнейших времен и по сей день в качестве живописных пигментов художники применяют цветные земли. Они прочны и устойчивы как к атмосферному воздействию, так и к свету. «Чаще всего, - поясняет мне Галина, - краски называются по месту, где был найден похожий по цвету пигмент, например: сиена натуральная, умбра натуральная, феодосийская коричневая, английская красная, шахназарская красная, гутанкарская фиолетовая, подольская черная. Но мои «цвета земли» - все из Израиля. Это неве-яковская красная, писгат-зеевская золотистая, охра маале-адумимская, эйлатская черная. В классической живописи пигменты основательно измельчают и соединяют с различными связующими веществами. Я пользуюсь «чистым материалом», выявляя его первозданный вид. Более того, я не пытаюсь использовать песок в качестве инородного материала, как это в начале прошлого века делал один из «отцов» кубизма Жорж Брак в качестве приема «употребления материальной субстанции» или, как, скажем, Жан Дюбуффе в середине века – для создания рельефов на поверхности картины, иногда даже раскрашенных.
Но в Израиле мы ходим по земле, которая сияет духовным светом. Ее излучение обладает огромной энергией, которая пронизывает меня насквозь. Я стала приносить домой часть этой сияющей материи. Начала добавлять песок в масляные краски. Они и впрямь обрели силу и крепость. Потом я вновь ездила по пустыне и вновь не могла придумать, как передать ее такой, какой я ее ощущаю. Наконец, поняла, что никакого «изображения» не нужно. Чем условнее искусство, тем оно духовнее, учитывая, что в данном случае - это не простая земля – земля Израиля - та, которая заряжает. Отсюда и тот абсолютный минимализм композиционных решений, который в итоге диктует земля как материал».
«Говорят, живопись изменилась с того момента, когда люди научились летать. Это позволило увидеть нашу землю по-другому, сверху, освободиться из плена линейной перспективы и увидеть другой подход к плоскости картины. Одним из моих сильных переживаний был перелет на самолете из аэропорта Бен Гурион в Эйлат. Я вдруг как бы увидела свои будущие картины – развернутую подо мной бесконечную пустыню в ее девственном утреннем сиянии, когда исчезают детали и остается только восторг от самой земли, лежащей далеко внизу.
И еще одно наблюдение. Много раз пыталась я фотографировать свои картины. Иногда мне удавалось достаточно точно передать их цвет и фактуру. Но вот та энергия и свет, которые излучает сама земля, исчезают, ибо они присущи только самому материалу. И в этом для меня – неповторимость этих работ».
Рикошет
Я обычно с недоверием отношусь к словам художников, потому что на живопись люблю смотреть, музыку – слушать, литературу – читать. Каждый раз работают разные катализаторы восприятия и уровни подсознания…И вдруг мой взгляд упал на бедуинский песок Иудейской пустыни, обыгранную в прямоугольнике красную землю парка «Канада», охру гор на подъездах к Маале-Адумим… Траектория творческого пути Галины Блейх – она здесь - в гранулах драгоценной земли, кажущейся серебрящимся ковылем. Такова трансформация материальной субстанции в духовную, когда символизм «катастрофы неба» неожиданно переходит в знак, ведущий к поэзии «материала», фигуратив – в современный минимализм, связывая нас с минимальным началом земли и высокого искусства.
