(фотография взята отсюда http://shaon.livejournal.com/74654.html )
"Опя-а-а-ть мете-е-ль и маются…"…
Ровно в пять утра будильник добросовестно проснулся, разбудив и меня модной песенкой Пугачевой . Этот голос стареющей российской примадонны скоро станет одним из моих «рефлексов Павлова». Спасибо дочери – установила эту мелодию, а мне просто времени нет ее сменить.
До работы в больнице еще целых четыре часа.
Пора…
«Наша служба и опасна и трудна…». Сегодня я чищу зубы, бреюсь и даже завтракаю – уже за рулем своей «Хонды». На все про все – максимум 20 минут – ровно столько ехать от моего дома до Еврейского Университета.
Филигранно припарковавшись (иначе и быть не могло, все-таки мастер экстремального вождения) на служебной стоянке между джипом «Чероки» и потертым «Вольксваген - Пассатом», поднимаюсь к командиру на инструктаж.
Нашему Старику всего сорок три, но это матерый волчище - он сто очков вперед даст каждому из нас, молодых. Впрочем, и я из тех, о ком можно сказать - «молодая была немолода». Хотя мне всего тридцать, в нашей группе я самый возрастной и опытный.
Старик дает вводную. Он приземист, квадратен, выглядит каким-то незаметным киббуцником в мешковато сидящей рубашке с отворотами, в джинсах и кроссовках. Под рубашкой скрываются упругие мышцы. Движется Старик чуть боком, бесшумно, чем-то напоминая кошку. И… невозможно поймать его взгляд. Я-то о Старике не всё знаю, но все же больше, чем кто-либо из моей группы . Главное - он гений стрельбы из всех видов стрелкового оружия. Он – Снайпер. Я тоже. И снайпер, и гений, Ну, может быть чуть меньше, чем сам Старик, но гений. Правда.
- Задача стандартная, - монотонно бубнит командир. - С восьми до восьми сорока пяти утра – лекция нашего председателя правительства Ш.Арика в Университете. Рассредотачиваемся по точкам и прикрываем выход премьера из машины, а через 45 минут – наоборот – посадку в машину. Личная охрана и ШАБАК выполняют функции контроля внутри здания.
Ну да, стандартная задачка… Общеизвестно, что в университетах Израиля учится много арабских студентов, и практически все они пропалестински настроены. Откуда нам знать, не взбредет ли кому надеть пояс шахида?
Проводим рекогносцировку местности. Уж я-то знаю каждый закоулок своей «альма матер». Впрочем, дисциплина в подразделении железная. Местность так местность…
Мне достается наблюдательный пункт в здании напротив - с полным обзором подъездов и подходов к основному строению Университета.
Располагаюсь с комфортом у окна – в комнате есть стулья, столы, даже маленький митбахон* , где можно сварить себе кофе и погрызть печенюшки или чипсы из пакета.
Проверяю переговорное устройство и свою старушку-винтовку «Ремингтон», потом завариваю "кофе-турки". Вид из окна просто фантастический. Окресности Иерусалима как на ладони, а дальше - змейка разделительной стены, дорога на Мертвое море. Еще дальше - само оно, море – в далекой дымке.
Но отвлекаться на лирику сейчас нельзя . Опускаю взгляд,,внимательно просматриваю все подходы к зданию напротив. Пока ничего подозрительного. Парень с девушкой сидят на траве. У девушки на коленях серебристый лептоп, что-читает парню вслух. Чуть дальше другой парнишка болтает по телефону.
По дороге к стоянке машин проходит лысеватый мужчина с полотняным портфелем в руке. Садится в свой "Субару" и отъезжает. Осматриваю окна угловых зданий. Справа на крыше должен быть Моше, слева – в третьем окне от угла - мой друг Ави.
Проверим связь.
- Ветка два, я ветка один, ответьте.
- Ветка один, приветствую.
- Ветка три, слышишь меня.
- Слышу хорошо.
Пока рутина. Ребята из охраны Ш. Арика осматривают окрестности. Ко времени подъезда лимузина все должно быть готово.
- Ветка один, я Ствол, как дела?
Старик на связи.
- Все чисто.
- Понял.
Все-таки странная штука жизнь. Прихлебываю кофе, грызу чипсы. А через пятнадцать минут буду готов убить любого, кто покусится на шариково тело… Правду сказать, на этой работе я не стрелял в человека ни разу. Вот на второй Ливанской…
Я иногда думаю, что палец моей правой руки содержит маленький умный чип, который всегда знает, когда нажать на спусковой крючок. У пальца - самостоятельное мышление. Но лучше всего он умеет нажимать на курок «Иерихо». Пистолет для меня – оружие интимное, он так желанно и плотно умещается в ладони, а приятная тяжесть сравнима, пожалуй, с тяжестью нежной девической груди.
И стреляю я без промаха…
Ладно, что-то задумался. Ноги в руки – и к окну.
Снова – проверка связи. Снова – подходы к зданию.
Арабский студент сидит на ступеньках у входа. Вроде, читает. Черно-белая кубиками куфия повязана на шее. Футболка на выпуск подозрительно топорщится.
- Ветка пять, проверь того студентика на ступеньках.
Нет, ложная тревога. Это мобильник на ремне. Все равно - удалить с объекта. Через две минуты подъедет лимузин…
Подъезжает. Черный, плавный, неприступный. Пуленепробиваемые стекла затемнены. Парни из личной охраны прикрывают выход и передвижение Ш. Арика. Все спокойно. Вошел.
- Я Ветка один. Объект в здании. -
- Я Ствол. Внимание. Продолжаем работать, - голос Старика.
Это значит, что все 45 минут каждый из нас должен находиться в состоянии полной боевой готовности, наблюдая за своим сектором.
Остатки кофе остывают, но думать некогда о нем.
Все внимание на вход в здание. Правый угол – никого. Левый - пока тихо …
Из переговорного устройства звучит сообщение, что ко входу направляется машина депутата Кнессета, видного деятеля от оппозиции – «ястреба».
Его машина плавно подкатывает к лестнице. Вышедший из нее толстяк с «молотовскими» усами энергично, почти бегом, вкатывается в Университет. За ним впритык следуют амбал в черном костюме и с переговорной спиралью, взбирающейся к уху из-под воротника.
- «Ястреб» в здании.
- Понял вас.
Вскоре из окон аудитории на третьем этаже раздается зычный голос толстяка и дружный студенческий смех. Вновь тишина. Ш.Арик – тертый калач, боевой генерал, известный на весь мир. Его толстяку не одолеть.
Последние пять минут сосредоточенного наблюдения. Сколько же пар глаз, кроме моих, смотрят сейчас на этот маленький клочок земли? Тридцать? Пятьдесят? Сто? Старик, наверное, знает, но не скажет. Здесь работают несколько спецслужб, наша же, при всем к ней почтении – лишь вспомогательная. На крайний случай.
- Внимание. Выходит.
Оба «шарика» выходят из здания, о чем-то приветливо беседуя. Объект чуть задерживается, пожимая руку собеседнику. Садится в машину. Лимузин отъезжает, быстро исчезая за поворотом.
- Отбой.
Всё, закончили. Есть еще 5 минут, чтобы допить безнадежно остывший кофе, разобрать винтовку, уложить ее в футляр, а затем, спустившись, сдать оружие, переброситься парой фраз с ребятами и Стариком.
Вновь – за руль - и на работу.
Паркуюсь на служебной подземной стоянке больницы. Пистолет сдаю в сейф секьюрити.
Створки огромного бесшумного лифта раскрываются на седьмом этаже.
- Здравствуйте, доктор. Как Вы себя чувствуете?
Эта пятидесятилетняя пациентка уже три дня подряд усердно встречает меня по утрам у входа в отделение. Влюбилась, что ли? Она прошла операцию цинтур, к сожалению, неудачно. Но она улыбается. Немудрено, мой успех у женщин любого возраста - просто ощеломляющ. Но я вот уже несколько лет как женат…
- Спасибо, Шоши, все хорошо. Как у Вас? Сегодня на выписку?
Да, доктор, - женщина провожает меня обожающим взглядом до двери.
Начинается новый день.
В хирургии я – молодой врач. Врач, ежедневно спасающий жизни людей. Но никто из моих коллег, наверное, даже не подозревает, что я еще командир подразделения снайперов, а значит – человек, отдающий приказы убивать…
